Журналист NovaKahovka.city Константин Иванов два года проработал в СМИ в России. Уехал оттуда после событий на Майдане. Теперь он сравнивает реалии жизни в двух странах. Вспоминает свои разговоры с местными про Украину, неожиданную реплику про Крым от ФСБ-шника и о том, что на Дальнем Востоке не редкость услышать, как пожилые люди говорят на украинском.
«Дальний Восток — не провинция, а колония», — таким жестким заявлением ошарашил меня на исходе 2014 года тогдашний глава Бурейского района Амурской области РФ Павел Семенович Штейн.
В последний год десятилетнего пребывания на должности его одолел недуг многих умных россиян — зеленый змий.
Последний раз свиделись мы поздней осенью 2014 года, говорили о политике. Причем достаточно откровенно. Павел Семенович готовился уйти на пенсию, а я паковал чемодан, собираясь в Украину.
После третьей рюмки коньяка хозяин кабинета вдруг сказал: «Вот вы меня про Украину спрашиваете. А что о ней говорить, если они, — многозначительно поднял палец вверх, — своим житья не дают? Знаете, какая карта Приамурья висит в одном о-о-о-чень высоком московском кабинете? 1836 года! И российского Дальнего Востока на ней почти нет — только китайский. Вот мне и кажется, что столичные чины до сих пор относятся к Дальнему Востоку даже не как к провинции, а как к колонии. Грабят — никого, не стесняясь — а я в этом участвовать не хочу. Может хоть в вашей стране теперь что-то изменится к лучшему, а там, даст Бог, и мы подтянемся. Удачи вам, Костя в дороге и дома!»
Спустя несколько дней я был уже на родной украинской земле.
В поисках работы
Началась моя дальневосточная житейско-журналистская «эпопея» в декабре 2012 года. Тогда за пару дней до новогодних праздников, сошел с трапа самолета на землю, где прошла студенческая юность и первые годы взрослой еще советской жизни.
Была предварительная договоренность по поводу будущей работы в городе Райчихинске Амурской области. Но руководство местной телекомпании не устроило отсутствие моего резюме. Ждать не хотелось, поэтому пошел в другие редакции, благо в 15-тысячном райцентре были еще три газеты.
Райчихинск Амурской области
Во время трудоустройства мне пришлось внести поправку на местные реалии. Например, «Вести Райчихинска» выходили без участия журналистов. Для экономии бюджетных средств депутаты сделали печатное издание просто еженедельным сборником принимаемых решений и постановлений главы города. Именно поэтому журналисты там попросту ни к чему. «Переварив» первое отличие российских реалий от наших, отправился дальше.
В «Горняке» был день выпуска номера, но главного редактора на месте не оказалось. Выяснил, что его просто нет. Удивившись во второй раз за час, поднялся на два квартала выше.
И в двухэтажном доме, построенном пленными японцами в конце 40-х, среди множества контор с трудом отыскал редакцию газеты «Маршрутка». В просторном кабинете меня приняла импозантная грузинка слегка за 30. Без церемоний, улыбнувшись, протянула руку: «Марика. Что вас к нам привело»? Услышав ответ, заинтересовалась, посмотрела документы: «А пишете-то как?»
И тут мне очень пригодилась прощальная статья в Новой Каховке, под заголовком «Возвращайся, Костян», написанная Оксаной Струиной. Подействовала лучше всякого резюме. Спустя час с небольшим меня представили коллективу как нового редактора. На вхождение в курс дел дали неделю, и началась работа.
На позициях оппозиции
Первый же материал стал резонансным. Подняли тему о долгострое, на который ушло 50 миллионов рублей. Вместо положенных по проекту шести месяцев дом доводился до ума почти два года. А в процессе стройки даже развалился. И для жизни людей конечно был непригоден.
Дополнительный факт: фирма-подрядчик из Хабаровска растворилась в бескрайних просторах. Интересно, что подписи ее руководителей суд признал фальшивыми. Грешили, что дело не обошлось без двухмиллионной взятки главе Райчихинска Виктору Радченко. Дело дошло до губернатора и областного следственного комитета.
И это лишь один из многочисленных эпизодов, по которым интернациональный коллектив «Маршрутки» изрядно кусал местную власть.
Начало Майдана
В российских СМИ информация об Украине была однобокой и заангажированой. Запомнились заголовки в «АиФ» о Крыме: «Мы возвращаемся домой» или «Будь патриотом — помоги Донбассу».
Предвыборный постер в Крыму
Врезался в память телерепортаж НТВ. Журналистка, находившаяся на Майдане, просто общалась с людьми и услышала в ответ на вопрос о революции следующее: «Дякуємо тим западенським хлопцям, що врятували нас від банди Януковича».
Признаюсь, чуть не подавился, слишком уж непривычно это прозвучало после киселевско-соловьевских бредней. Правда, в вечернем эфире этого репортажа уже не было. Запомнилось и то, что украинские сюжеты, например, на НТВ появлялись каждые полчаса. К счастью, в интернете украинские телеканалы были доступны, так что возможность сравнивать и делать выводы была.
«На мятежи в Украину»
Второй после Крыма тревожный звонок прозвучал в конце марта после встречи с начальником Бурейского районного военкомата. Повод для нее был рабочий — предстоящий 8 апреля день работников военкоматов. Пообщались с бодрым майором, качусь в автобусе обратно, времени в дороге часа полтора.
Слышу разговор с виду недавних «дембелей», видел их несколько минут назад в коридоре военкомата: «Ты прикинь, — громко возмущался один, — хотел на контракт пойти в Белогорск или Свободный (город, возле которого строился космодром «Восточный» ), так, суки, говорят мест нет».
Сначала подумал, что ослышался и, повернувшись спросил: «Куда на мятежи?» «В Украину», — не задумываясь отрапортовал парнишка. «А что войну объявили»? «Та не, бэндеровцев на Донбассе усмирять», — спокойно так говорит. Тут я уже не выдержал: «А ничего, что у Украины своя армия есть и без стрельбы точно не обойдется»? А в ответ: «Да, ну, нах… в Крыму, кто-нибудь стрелял что ли»?
Не знаю, жив ли сейчас тот мой невольный собеседник, но разговор помню до сих пор. Тогда Донбасс был еще табу для росСМИ, а в военкомате уже открыто набирали наемников.
Необычная реплика от сотрудника ФСБ
Знакомство с ФСБ состоялось тоже на профессиональной ниве. После публикации под заголовком «Почем водичка или кто готовит подарок террористам?» Речь шла об отсутствии очистных сооружений, о техническом состоянии насосных станций Райчихинска и их охране. Ее на тот момент не было вообще, хотя по российским законам на КНС обязателен трехметровый забор, круглосуточная охрана и видеонаблюдение.
Но ООО, которому на откуп отдали эти стратегические объекты, сдало ограды на металл, а сторожей сократило, создав туда почти свободный доступ. Вот я и написал, что если вдруг РФ поссорится с Китаем, то для уничтожения местных воинских частей будет достаточно небольшой группы диверсантов, которые отравят воду.
Буквально на следующий день после выхода номера в редакцию прибыл капитан ФСБ. Увидев украинский паспорт, посуровел: «Ваше отношение к Крыму, есть ли связи с Правым сектором?» Про Крым сказал, что думал, а по поводу Правого сектора обратил внимание на мою дату прибытия в РФ — 28 декабря 2012 года.
«Нет, после Крыма даже мыслей таких не возникает». Фсбшник долго смотрел мне в глаза, а потом выдал: «Понимаю. Если бы нашего Чуркина (тогдашний посол России при ООН) туда послать, он бы 150% за «воссоединение» насчитал».
После этого разговора всегда ожидал звонка или визита людей из «органов». И они были, причем, независимо от времени суток.
Переселенцы: иждивенцы и колхозники
Первое знакомство с привезенными с Донбасса беженцами у меня состоялось в начале лета 2014. Поводом для внеочередной поездки в Завитинский район стал звонок замглавы администрации: «Приезжайте, может быть, у вас получится убедить земляков начать работать».
Приехал, но сначала, пользуясь служебным положением, попросил свозить туда, куда не хотели ехать убежавшие от войны. Поясню, что крупные агрофирмы в России официально именуются «колхозами». Именно в такие донбассцев и агитировали.
Я поначалу удивился. Добротные, качественно отремонтированные дома, в хозяйстве кроме птицы, есть свиньи и даже коровы, отданные за трудодни — мясо, зерно, овощи. Детей, кто был болен, без проволочек отправили в больницу. Не скрою — те четыре семьи, что стали колхозниками, были довольны.
Как оказалось, земляки были недовольны малым количеством фруктов в меню и в нем же — маргарином вместо сливочного масла. Они искренне возмущались зарплатой в 15 тыс. рублей и требовали не менее 50-ти, что и для подавляющего числа коренных жителей Приамурья недостижимая мечта.
Кричали и о зарплате в 40 тыс. гривен в Горловке, но узнав, что я с Украины почему-то замолчали. Кстати, забота о новых кадрах — не проявление братской любви, а элементарный инстинкт хорошего хозяина, у которого просто физически не хватает добросовестных работников. Естественная убыль населения на Дальнем Востоке настолько катастрофическая, что ее не восполняют даже вездесущие китайцы.
С 1906 по 1917 в Приамурье проживала больше 64 тыс. украинцев
Думаю, что в хорошем отношении к приехавшим сыграло свою роль и то, что почти половина жителей Амурской области — потомки этнических украинцев, попавших туда в конце 19 начале 20 веков. Кстати, українську мову из уст весьма пожилых райчихинцев доводилось слышать не единожды, так что со временем удивляться уже перестал.
