У людей искусства свой фронт, своя война. Вера Мартынова Vera Martynov, режиссёр, художница, показала в Авиньоне (Франция) проект War Inside («Война внутри»). Перформанс был создан в рамках программы PAUSE при Коллеж де Франс, для артистов, вынужденно покинувших родину. Работа, основанная на дневниках и личной переписке Веры Мартыновой, рассказывает о том, как война в Украине заставила ее выбирать между двумя составляющими ее жизни. Ведь первую половину жизни она провела в Украине, а вторую – в России.
Вера Мартынова родилась в Хабаровске, а ч трёх лет росла в Новой Каховке, закончила художественное училище в Днепре. В возрасте 20 лет переехала в Москву, чтобы продолжить обучение в Российской академии искусств, где пять лет спустя стала профессором сценического дизайна.. Позиционирует себя как мультидисциплинарная художница (визуальное искусство, перформанс, сценография и кинематография). Она также являлась резидентом Центра водяных мельниц Роберта Уилсона в Нью-Йорке в 2011 и 2013 годах и получила многочисленные награды за свою работу.
NovaKahovkaCity пообщались с нашей землячкой и расспросили о её антивоенных перфоменсах.
Где тебя застала война, и что ты испытала, когда узнала, что твой родной город — Новая Каховка — оккупирован?
Я была дома, в Москве, монтировала видео своего нового перформанса, весь вечер, всю ночь. я была очень вдохновлена этой работой, мне нравился материал, который получился, не хотелось останавливаться. Утром я решила лечь спать, так как уже мало что понимала и нужна свежая голова, чтоб закончить.
Уже в кровати, открыв на минуту фб, я увидела у кого-то из друзей слово «мрази». Одно слово, по нему стало все ясно в секунду. С той минуты я не спала ещё несколько дней…
Этот перформанс я сочиняла в Украине, в керамической мастерской своего друга из Днепра. Читала, писала, лепила из глины фигурки, общалась со старыми друзьями. Мы много говорили о том, что было с нами последние лет 10, сравнивали, кто и как жил, работал. Они спрашивали: что, как думаешь, правда Москва пойдет войной к нам? Я говорила: все люди которых я знаю, которые мне близки - нет. Я ручаюсь за них.
Много говорили о разных психологических проблемах, с которыми сталкиваемся. Что удается решить, что нет.
Ты часто бывала в родных местах после того, как уехала Новой Каховки?
Отношения с местами моего детства у меня были напряженные. С тех пор как я уехала – в 15 лет в Днепр и в 20 в Москву – я очень редко возвращалась.
В детстве у меня не было друзей, я чувствовала себя одиноко и я не могла делать то, что мне хотелось: путешествовать, бродить по лесам, полям; исследовать мир, в общем.
В моем распоряжении было только три пространства: квартира, двор с колючками у дома и дача, где нужно делать одну и ту же работу, максимум - можно поплавать в реке. Ну и унылая школа. Родители все время работали, отец начал выпивать, дома - конфликты на этой почве, у сестры своя жизнь. Сейчас, когда я об этом пишу, мне грустно вспоминать это время и жаль этого ребенка, меня маленькую.
Работа с психотерапевтом навела меня на мысль, что избегать эти места и эти воспоминания - неверная практика и я отправилась переосмыслять свое детство.
Конец декабря 21 года и январь 22-го я провела со своей семьей в Одессе и Новой Каховке. Сестра нашла конюшню, зная, что я во время эпидемии Covid занялась верховой ездой. Мы посадили на лошадь племянницу, младшую дочь сестры, она начала учиться. а я стала проводить почти каждый день с Геной (конюхом, в чью конюшню мы пришли) и лошадью Арбой. В любую погоду - туманы, дождь, ветер, мороз, солнце - мы исходили эти места вдоль и поперек. И я переоткрыла для себя каховские пески, степи, берег Днепра. И полюбила. Присмотрела дом на лето, чтоб недалеко от родственников и конюшни, запланировала летом здесь пожить, поработать…
Как люди искусства из твоего окружения воспринимают войну?
Все люди из моего окружения воспринимают и называют эту войну - войной. Кто-то уехал, кто-то - нет, но все были в тяжелейшей депрессии. Некоторые из нее не вышли. одна моя подруга покончила с собой. Все мои друзья были в тяжелейшем состоянии, сейчас многие нашли способ продолжать жить дальше, помогать людям, развиваться. За год поменялось вообще все.
Но у меня нет разочарований в людях, я ни в ком не ошиблась.
Расскажи немного о своём антивоенном перфомансе.
Мои работы — это продолжение меня, моих взглядов и смыслов, которые я вкладываю во все свои действия. Поэтому все мои работы можно назвать антивоенными, так как я против любой формы насилия. А война — это насилие, легализация подавленной агрессии.
Я процитирую Юнга, так как полностью разделяю его позицию: «спасение заключается только в мирной работе по воспитанию личности».
Вообще, рекомендую целиком прочитать это интервью Юнга «обретут ли души мир», опубликованное 11 мая 1945 года, через четыре дня после капитуляции немецкой армии. Он сформулировал предельно ясно и лаконично все, что происходило тогда, и предвидел то, что происходит сейчас.
А мой перформанс называется «war inside» — война внутри. это текст, собранный их записей за весь прошлый год. Со мной читали 2 французских артиста на английском и французском. И я читала на русском и украинском.
Как его восприняли во Франции и где ты его показывала?
Это было в Авиньоне, во время одного из самых известных международных фестивалей.
Многие люди — незнакомые — благодарили за то, что я поделилась очень интимными переживаниями, очень личными мыслями и чувствами. Говорили, что не представляют, что происходит внутри людей, столкнувшимися с войной, с иммиграцией. Я тоже не представляла себе уровень опустошения и боли, которые сейчас стали реальностью, обыденностью.
Что ты чувствуешь сейчас по поводу войны? Какие твои ближайшие планы в искусстве?
Процесс подготовки меня сильно поддержал, работа всегда была моей сильной внутренней опорой. Сейчас я опять проваливаюсь в какие-то бездны.
Созваниваешься, бывало, с другом после недельного- двухнедельного перерыва, и говоришь: «Прости, что не звонила, была на дне». А он тебе в ответ: «И я. Жалко, что мы там не можем встретиться и поддержать друг друга».
Дно у каждого свое и в мои творческие планы сейчас входит одно: подняться с этого дна и научиться никогда туда не опускаться. Иначе с искусством — и соответственно — с моей сутью — придется попрощаться. Чинить парашют во время падения сложно, но это примерно то, чем я сейчас занимаюсь. А вообще у меня есть несколько вполне конкретных идей, которые я хочу воплотить в жизнь.
Приєднуйтесь до Нова Каховка сіті у Фейсбук
Долучайтесь до Нова Каховка сіті у Телеграм
